Председатель Союза писателей России Валерий Ганичев, лауреат Патриаршей литературной премии 2014 года, дал интервью порталу «Православие и мир».

Валерий Ганичев – председатель Союза писателей России, доктор исторических наук, профессор – один из биографов русского адмирала и святого Федора Ушакова. Автор исторических романов и научных работ про флотоводца, Ганичев в 1995 году выступил с инициативой канонизации святого. Предложение поддержала Саранская епархия и командование Военно-Морского флота, его передали в комиссию по канонизации. В 2001 году состоялось прославление первого русского святого моряка в лике местночтимых святых. В 2004 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви канонизировал Федора Ушакова и его дядю Феодора Санаксарского в общецерковном масштабе.

– Почему именно Ушаков?

– Я окончил Киевский государственный университет и не думал ни о каком XVIII веке, занимался советско-китайскими отношениями и даже три года успел поучить китайский язык. Но после защиты диплома меня отправили по распределению преподавать в Николаев. Я человек совершенно сухопутный, сибирский, был поражен и очарован морской атмосферой в этой столице корабелов. Идешь по Артиллерийской улице, по Парусной, Адмиральской. Одна из первых улиц старого Николаева – Большая Морская. Помню бюст Ушакова в Морском музее. Фигура это была для нас знакомая, был военный орден, были фильмы Ромма, это великолепное название «Корабли штурмуют бастионы»...

Южный флот управлялся Черноморским адмиралтейским управлением, его руководителем был и Ушаков. Я заинтересовался, стал постепенно выяснять, конечно, на любительском уровне, основное время занимала преподавательская и комсомольская работа.

– Насколько хорошо был изучен Ушаков? Например, биография Александра Суворова была разработана прекрасно, а как дело обстояло с исследованием жизни адмирала?

– Конечно, гораздо хуже, чем с изучением жизни Суворова. Но к 1970-м, когда я начал заниматься историей этого времени всерьез, монографий было достаточно. А самое главное, был издан большой трехтомник с документами по Ушакову. Конечно, там были чисто военные вещи, но через это уже проглядывал облик флотоводца. Были и биографические монографии, но не без ошибок. Никак не могли договориться даже, где он родился, были какие-то фантастические версии жизнеописания, полные отсебятины и фантазий: и на медведя он, дескать, в юности с рогатиной ходил, и на флейте любил играть. Общий образ старались создать, но без особых фактов.

– Вы хотели написать новую биографию?

– Сначала я начал изучать создание Новороссии. Если «западное окно» России создал Петр I, то Екатерина открыла для нашей страны «южное окно». На мой взгляд, это вещи уровня покорения Сибири или освоения американцами Дикого Запада. Затем особо заинтересовался Средиземноморским походом Ушакова, все-таки его участие в русско-турецкой войне было изучено лучше, а это время как–то «выпадало». Во время этого похода, бивший турок всего за семь лет до того Ушаков в рамках антифранцузской коалиции командовал объединенной русско-турецкой эскадрой.

Считается, что руководившей внешней политикой империи сенатор канцлер Александр Безбородко сказал, дескать, что за дураки эти французы, даже заставили Турцию быть нашим другом. Французы в войнах, последовавших после революции, захватили Ионические острова, выгнав оттуда венецианцев.

Турки охотно подчинились командованию «Ушак-паши», как они его называли. Самым важным итогом войны за Ионические острова стало создание Республики Семи Островов. Впервые после падения Константинополя греки получили независимое государство. На Корфу это очень любят особенно подчеркивать – что они были первыми.

– Какова во всем этом была роль Ушакова, не считая военного руководства?

– Сразу после взятия крепости Ушаков и Кадыр-бей, командовавший турецкой частью флота, выпустили обращение, в котором гарантировалось уважение к религии, собственности и правам личности местного населения. После была создана и конституция. Республика находилась формально под протекторатом Турции, однако на деле – под защитой русского флота. Очень важно, что это был по-настоящему православный поход, была восстановлена православная епархия. Сразу после взятия Корфу русские моряки и местные жители прошли огромным крестным ходом по Керкире, Ушаков нес вместе с другими офицерами мощевицу святого Спиридона Тримифундского.

Если крестоносцы в свое время пришли захватывать Константинополь, Ушаков пришел дать грекам свободу. Он внимательно следил за тем, чтобы греки не терпели от турок притеснений, все это есть в его подробнейшей, дошедшей до нашего времени переписке.

Конституция Ионических островов – самая демократическая конституция Европы того времени. Заметьте, у России еще никакой конституции не было, что уж говорить о Турции.

– Как оценивают его деятельность на островах сейчас?

– Когда в 1988 году я впервые приехал работать в архивы Керкиры, мне сказали, что документов по Ушакову никаких нет. Это, собственно, оказалось неправдой: в архиве были и документы по подготовке к штурму, о том, как он прекратил резню в городе, о том, как было подготовлено устройство управления. Я их нашел в папках с надписью «Русско-турецкая оккупация».

Спрашиваю архивиста, вам не стыдно? Ведь он освободил вас, дал вам конституцию, впервые принес государственность. Тот покраснел буквально, сказал, что за время английского владычества, продлившегося с 1815 до 1864 года, устоялась такая историческая терминология. Ну, конечно, когда приходят англичане и оккупируют остров – это демократия, а когда русские приходят и освобождают от захватчиков – можно и оккупацией назвать.

Сейчас, кстати, вся хронология и терминология изменена, я работал в архивах и позже, стали местные историки публиковаться и подход изменился. А в свое время Ушаков уезжал с Корфу – так его наградили всеми мыслимыми и немыслимыми наградами. Такое вот отношение.

Сейчас в Керкире стоит памятный знак Федора Ушакова, барельеф прямо под крепостью, которую он взял. В Русских неделях на Корфу участвует, без преувеличения, полгорода.

– Путь от адмирала до святого – как он был пройден?

– Я приехал в Санаксарский монастырь – его тогда передали церкви, до того там был попросту склад и помойка – и познакомился с владыкой Варнавой. К тому моменту уже было понятно, что жизнь Ушакова после завершения его карьеры сложилась необычным образом. Поймите, это был богатый и успешный человек – и что же? Он селится неподалеку от монастыря, живет скромно и уединенно, женат он никогда не был. Ходит молиться в монастырь и подолгу там живет.

Все свое немалое состояние он передал на благотворительность. На его деньги была выстроена больница, а большинство средств были переданы в помощь пострадавшим в войне 1812 года. Он пишет обер-прокурору Синода, что давно мечтал раздать деньги «бедным, нищей братии, не имущим пропитания» и просит скорее передать средства для их нужд.

О его молитвенных делах мы знаем из писем иеромонаха Нафанаила архиепископу Тамбовскому Афанасию. Подробное описание монах заканчивает словами «препровождал остатки своих дней крайне воздержанно и окончил жизнь свою, как следует истинному христианину и верному сыну святой церкви».

Когда Ушаков умер, в местной газете была напечатана статья, начинавшаяся словами «Вы его знали как великого флотоводца – мы его знаем как великого милосердца».

– Как было принято решение по канонизации?

– Мы подготовили документы и передали их в комиссию по канонизации, я написал письмо Святейшему. Перечислили все факты, которые мы знали про его жизнь, про милосердие, про молитвы, конечно, и про военную деятельность. Честно говоря, как человек светский, я вообще не понимал, куда я лезу, какого масштаба это дело.

Патриарх Алексий II принял меня лично. Сказал, что факты очень впечатляют, но комиссия должна рассмотреть все факты и принять решение. В это же время епархия собрала фактический материал про Феодора Санаксарского и тоже передала в комиссию про канонизацию.

Я и верил и не верил, что все придет к канонизации – начинал-то изучать его как светского флотоводца. А что с мощами? Тут помог наш «гробокопатель», антрополог Сергей Герасимов. Он еще в сороковых годах открыл могилу Ушакова. Там нашлись хорошо сохранившиеся останки и даже его адмиральский погон. По итогам была по черепу восстановлена его внешность, на мой взгляд, кстати, неудачно, ведь много сохранилось портретов и можно сравнить. Но самое главное – остался отчет о сохранности останков, который тоже был передан в комиссию.

В Санаксарах молились за это все, монах Иероним мне сказал в очередной приезд: «Валерий Николаевич, все будет!». Я запретил себе об этом думать вообще и положился на волю Божию.

И решение было принято. На Рождественских чтениях мне об этом рассказал митрополит Ювеналий. А потом Святейший Патриарх Кирилл (тогда митрополит Смоленский) прилетел в Санаксары и провел церемонию прославления, невероятной силы и красоты. Местные жители, моряки просто ликовали из–за обретения своего нового небесного покровителя. Когда состоялось прославление общецерковное, появились храмы не только в России, есть храм в Черногории, приделы в Греции и Болгарии. Есть памятники и на Корфу, и на Закинфе. Даст Бог, в этом году появится памятник на Итаке. Великого русского полководца, а теперь и святого, помнят и знают и в России, и в освобожденной им Греции.

«Православие и мир»

• < Назад
• Вперёд >