Накануне вручения Патриаршей литературной премии, которое состоится 18 мая, «ВМ» поговорила с одним из ее номинантов – иереем Николаем Блохиным, нынче окормляющим тюрьмы в Амурской епархии, а до того отсидевшим в пятнадцати тюрьмах.

— Вы были чемпионом «Динамо» по самбо, а теперь вот тюремным священником служите. Извилистый, однако, путь.

— Весьма! Впрочем, как у всех безбожников, а я когда-то именно таким и был. А вот когда приходит вера, путь тут же выпрямляется, хотя и на нем спотыкаешься иногда.

— Везло вам на хороших людей?

— Не то слово! Я, например, сразу окормлялся у замечательного пастыря Иоанна Крестьянкина. Именно он благословил меня на издание подпольных «Крестьянских книг».

— Кстати, о них. С 1979 года вы занимались изданием запрещенной в то время в СССР православной литературы, за что в 1982 году были арестованы и осуждены на три года. Были готовы к такому повороту?

— Благодаря своим пастырям я был готов к любому повороту! И еще я до сих пор очень благодарен КГБ, который меня посадил. Как говорит иногда моя жена: тебя давно пора опять сажать! В нас же всегда просыпается самое лучшее, когда Господь рядом. А Он с нами рядом всегда — мы от него все время далеко. И чтобы мы что-то стали понимать, нам нужны узы.

— То есть никаких дурных воспоминаний?

— Я был посажен в Лефортово, дальше были Бутырка, отправка в зону общего режима. Потом — поездка до Новосибирска, 15 пересыльных тюрем. Затем — две зоны строгого режима. Я помню сто суток в ШИЗО, радость от проповедей зэкам. Но когда сидишь за благое дело, испытываешь только радость, которая пересиливает тюремный дискомфорт. Кроме того, именно в заключении я стал писать...

— Свою первую повесть «Бабушкины стекла» вы написали в следственном изоляторе. Как это вообще было возможно?!

— Возможно, когда отстраняешься от всего и чувствуешь, что у тебя есть дар, который ты должен оправдать перед Тем, кто его дал.

— Скажите авторитетно: что такое «православная проза»?

— Это книги про приход к Богу и про то, что это дает.

— Можно ли написать что-то православное в жанре фэнтези или научной фантастики?

— Ну а почему же фэнтези нельзя? Очень даже можно! А вот фантастика... Если только научность в ней будет евангельская и герой верующий!

— Каков он — нынешний литературный герой?

— Мои герои — это священники, а также те, кого они окормляют. А еще — солдаты, офицеры и их духовные оппоненты безбожного характера...

— И все они должны непременно пройти через страдания?

— Нет, не непременно! Но... страдания окрыляют и открывают путь к спасению.

— Некоторые называют и вас мучеником...

— Я очень печалюсь таким названием, потому что милостью Божьей осознал свое место в жизни. И в этом месте нет места никакому мученичеству, а есть лишь плата за грехи. Я с радостью эту плату плачу. В чем эта расплата? В том числе и в написании книг.

— Тема православия в российской прозе сегодня весьма популярна. В чем причина?

— В стремлении человека к Богу, который подспудно сидит в каждом человеке. И писатели эту подспудность вытаскивают на свет божий.

— И все же что это? Порыв? Требование времени?

— И то и другое... А вообще не стоит тут ничего анализировать. Об этом хорошо сказал архимандрит Тихон (Шевкунов) в предисловии к моему роману. Ну разве не милость Божия видеть на Тверской не плакат «Слава КПСС», а растяжку «С праздником Пасхи!»? Так что — просто радуйся, молись, благодари Бога! Ну и делай дело свое.

Источник

• < Назад
• Вперёд >