Митрополит Калужский и Боровский Климент:

Ровно век отделяет нас от 1917 года, когда в России произошла чреда судьбоносных перемен, изменивших ход отечественной истории.

Несмотря на многообразие этих событий, сегодня основное внимание масс-медиа и общественности сосредоточено на одном из них — Октябрьской революции. Это можно объяснить ее определяющим влиянием на государственный строй, а также политику, экономику и культуру нашей страны в течение нескольких десятилетий.

Теперь, когда исторический этап от революции до заката советской власти страной уже пройден, есть возможность анализировать не только положительные результаты победы большевиков в 1917 году, но и ее негативные последствия для страны, народа, Церкви. К отрицательным реалиям послереволюционного и советского времени относятся ужасы братоубийственной Гражданской войны, массовые политические репрессии, целенаправленные попытки разрушить Церковь, явные и скрытые преследования верующих.

И конечно, вспоминая тот период, нельзя умолчать о величайшем злодеянии большевиков, ‑ это расстрел последнего русского царя и его семьи. Романовы правили Россией 300 лет, и сделали ее великой страной. Первый царь из династии Романовых Михаил Фёдорович принял страну, разрушенную многолетней смутой, но он отдал все силы, чтобы сплотить и укрепить ее. Последний из Дома Романовых император Николай II, даже по свидетельству его оппонентов, «много, глубоко размышлял о будущем России и власти, и много делал для Родины» (С. Д. Сазонов, министр иностранных дел Российской империи в 1910—1916 годы). Последний царь не разрушал Россию, и по свидетельству государственного и общественного деятеля того времени, судебного оратора А.Ф. Кони, причины происшедшего надо искать «не в недостатке ума или воли» последнего императора, а в трусости и предательстве окружения. Царь-страстотерпец любил Россию, и не властью он упивался, а любовью к Родине и народу.

Сейчас я хочу остановиться еще на одном судьбоносном событии 1917 года, которое, не кануло в историю подобно октябрьской революции, а продолжает служить на благо России и уже сто лет определяет судьбу нашей Церкви. Это избрание Патриарха Московского и Всероссийского в ноябре 1917 года.

Сто лет назад на Руси было восстановлено Патриаршество, учрежденное еще в XVI веке в царствование святого благоверного Феодора Иоанновича. Об этом важнейшем деянии незаслуженно забытого правителя подробно изложено в книге «Царь Федор Иванович» Дмитрия Володихина. Автор, номинант литературной премии имени святых Кирилла и Мефодия этого года, подчеркивает роль государя в основании на Руси Патриаршества. Его стараниями Русская Церковь получила статус Поместной наравне с другими Православными Церквами, существующими на Ближнем Востоке с первых веков христианства. Прежде это признавалось одной из главных заслуг царя Феодора и относилось к важнейшим достижениям допетровской России. Пора и нам осознать значение возрождения Патриаршества в ряду узловых событий не только 1917 года, и даже не только XX века, но всей отечественной истории.

Сами собой напрашиваются исторические аналогии. Патриаршество в Московском царстве было утверждено накануне Смутного времени. В последующие тяжелые для российской государственности периоды (сначала Смуты, когда страна лишилась государя, и затем в годы восстановления царской власти) наша страна сохранила свою независимость и территориальную целостность во многом благодаря патриархам священномученику Гермогену и Филарету (Романову).

Учреждение Патриаршества содействовало не только лучшему устроению внутрицерковной жизни. Патриархи подлинно стали для страны духовными отцами и архипастырями, молитвенниками перед Богом и ходатаями пред сильными мира сего за Церковь и народ. Перед правителями, обличенными высшей властью, они бесстрашно отстаивали истину и вступались за невинных. Активно участвуя в решении государственных дел, патриархи в качестве приоритетов защищали интересы Церкви и нравственность всего народа, не различая сословий.

Свой духовный авторитет они употребляли на утверждение мира, смягчение злобы и вражды как в масштабах всей страны, так и внутри правящей династии, в отношениях между наследниками. Например, после смерти царя Федора Алексеевича авторитет Патриарха сдерживал от непоправимых действий политических противников из боярских родов Милославских и Нарышкиных, каждый из которых имел своего претендента на царский престол. Патриарх во многом способствовал тому, что царевна Софья и ее сторонники не пошли на крайние меры. В результате единоличным правителем стал царь Петр I, который впоследствии упразднил Патриаршество.

Царь Петр I реформировал все сферы жизни страны. Но надо признать, что если для решения одних проблем его преобразования были необходимы, то другие требовали иных подходов. Так, реформы в сфере церковного управления и вообще вмешательство во внутрицерковные вопросы светский правитель не должен был осуществлять, опираясь на свое мнение, игнорируя многовековую практику церковной организации. Церковью стал управлять коллегиальный орган, подотчетный государю, а восстановления правильного канонического устроения ей пришлось ждать два столетия.

В 1917 году неслучайно Патриарх вновь встал у руля церковного правления в переломный для истории нашей страны момент, в разгар бурных перемен, расколовших общество, что в той или иной мере ощущается до сих пор. Судьбоносное для нашей Церкви изменение — избрание Патриарха благотворно сказалось на ходе всей отечественной истории. Предстоятели РПЦ в советские годы сохранили Церковь, которая даже в самых неблагоприятных для нее условиях продолжала возносить молитвы за страну, ее народ и воинство, и даже за ее власть. Это не только укрепляло Церковь, но помогло выстоять нашей стране, а людям — проявить беспримерную стойкость и героизм вопреки всем выпавшим на их долю испытаниям.

Если сравнить хронику церковных событий в 1917 году и происходившие параллельно революционные изменения в стране, то станет понятной судьба, ожидавшая одиннадцатого Патриарха на Руси. Всероссийский Поместный собор начал работу в августе, задолго до петроградских событий, но в его повестке уже значилось обсуждение вопросов церковного управления. Решение о восстановлении Патриаршества последовало через три дня по провозглашении победы социалистической революции и установлении власти рабочих и крестьян.

Неделю спустя Патриархом был избран митрополит Московский Тихон (Беллавин). Интронизация прошла в праздник Введения Пресвятой Богородицы того же года — за два месяца до опубликования декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, с которого началась антицерковная кампания новой власти. Восстановление канонического порядка управления Церковью укрепило в народе уверенность, что Господь не оставит Своим попечением Землю Русскую в наступающую историческую эпоху господства атеистической идеологии.

Ни у кого в ту пору не возникало иллюзий в отношении судьбы Патриарха. Его решимость возглавить Церковь во время обстрелов Московского Кремля и уличных столкновений в Петрограде была полным преданием себя в руки Божии. По выражению священномученика Илариона, ожидавший святителя патриарший венец был не царским, а мученическим. Это всецело осознавал и сам святитель Тихон. Встречая делегацию Поместного Собора, прибывшую с вестью о его избрании, он сравнил себя с пророком Иезекиилем, которому Бог повелел проглотить свиток со словами: «Плач, и стон, и горе» (Иез. 2, 10). «Сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне патриаршем служении... Но да будет воля Божия», — смиренно заключил свою речь избранный одиннадцатый Патриарх.

Святитель Тихон много времени проводил с людьми, которые были дезориентированы и напуганы кровавыми событиями революции и Гражданской войны. Часто возглавляя богослужения в московских храмах, он одним своим видом внушал уверенность в незыблемости Церкви. При кажущейся мягкости и доброте его голос при необходимости звучал уверенно и твердо. В феврале 1918, когда развернулся террор против классовых врагов революции, в патриаршем послании святитель отлучил от церковного общения всех, кто сознательно отступил от Бога, проливая невинную кровь. При этом святитель строго придерживался взгляда, что Церковь должна оставаться вне политики. По этой причине он отказался благословлять Белое движение в лице отдельных его представителей, искавших патриаршей поддержки.

По воспоминаниям давнего знакомого — князя Евгения Трубецкого, святитель Тихон всегда сочетал в себе «качества подлинного молитвенника с природной веселостью, добродушным юмором и полным отсутствием показного благочестия». Только после избрания его на Патриарший престол все узнали «о той необычайной духовной силе, которая таилась в этом скромном и смиренном облике».

Несокрушимая вера и духовная мудрость Патриарха особенно проявились в сохранении целостности Церкви перед лицом обновленческого раскола. Святитель проявлял снисхождение к иерархам, вступившим в общение с «живоцерковниками», а затем раскаявшимся в своем отпадении. Он милостиво принимал всех возвращавшихся из раскола, но твердо требовал покаяния перед верующим народом. Само по себе это действие укрепляло православных в верности традиционной Церкви, сохранявшей апостольскую преемственность и святоотеческое предание.

На посту Предстоятеля Русской Церкви святитель Тихон претерпел множество скорбей и невзгод, не одно покушение на свою жизнь, потерю близких людей и сподвижников, лишение свободы и почти полную изоляцию. Но ничто не отвратило его от несения креста патриарха-исповедника. Даже находясь под домашним арестом, он продолжал собирать и укреплять народ Божий. В общей неразберихе и дефиците информации истинная Церковь именовалась знаково «Тихоновской». Иерархов и священнослужителей, хранивших верность Церкви, возглавляемой святителем, новая власть презрительно называла «тихоновцами». Верующим же народом это «клеймо», наоборот, воспринималось в качестве свидетельства доброй совести духовных лиц и чистоты их веры, внушая к ним доверие.

Восьми лет служения святителю Тихону хватило, чтобы через двести лет после упразднения в России патриаршего служения восстановить его во всей полноте и значимости не только для православных, но и для всей страны. Святитель Тихон использовал свой духовный авторитет, свою известность заграницей, чтобы отстоять Русскую Церковь и ее право на существование в советской стране, сохранить для верующих возможность посещать богослужения и принимать церковные таинства. В результате весь советский период отечественной истории церковная молитва о России не умолкала, невидимо охраняя страну и подготавливая ее народ к духовному возрождению.

Отпевание всенародно любимого Предстоятеля, мирно скончавшегося в возрасте 60 лет (в 1925 году на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы), собрало десятки тысяч верных чад Церкви. Но и за чертой смерти Патриарх продолжал незримо предстательствовать перед Богом за страну, народ и Церковь Русскую. На закате советской власти (в 1989 году) он был канонизирован и возглавил многочисленный сонм святых, пострадавших от рук богоборцев в ХХ столетии. Их кровью и страданиями нам еще дано время на покаяние и восстановление утраченной связи с Богом.

Климент, митрополит Калужский и Боровский,
председатель Издательского совета
Русской Православной Церкви

Липецк, 25 октября 2017 года

• < Назад
• Вперёд >