Новостная хроника Калужской епархии:

6 ноября. София. Патриарх Болгарской православной церкви и митрополит Софийский Максим скончался сегодня около 04:00 по местному времени (06:00 мск) в возрасте 98 лет.

"Предстал сегодня перед Господом Его Святейшество Болгарский патриарх и митрополит Софийский Максим", - указывается в сообщении на сайте Священного синода.

29 октября в Болгарии отметили 98-летие патриарха Максима. В храме Святого Александра Невского были отслужены литургия и благодарственный молебен за здравие и благоденствие Его Святейшества. В тот момент он находился в больнице и лишь попросил принести ему чудотворную икону Божией Матери "Достойно есть", чтобы помолиться перед ней, до того, как ее отнесут в главный храм страны.

Официальный сайт Священного синода Болгарской Православной Церкви

Патриарх Максим (в миру Марин Найденов Минков; 29 октября 1914, Орешак, Ловечская область, Болгария) — епископ Болгарской Православной Церкви; с 4 июля 1971 года Святейший Патриарх Болгарский, Митрополит Софийский.

Родился 29 октября 1914 года в селе Орешак около города Трояна в семье ремесленника. Мирское имя патриарха — Марин Найденов Минков. В возрасте 12 лет родители отдали сына послушником в Троянский монастырь. С 1929 по 1935 учится и оканчивает Софийскую Духовную Семинарию. 13 декабря 1941 принимает пострижение в монашество, а вскоре после того рукоположен в иеродиакона. 14 мая 1944 иеродиакон Максим рукоположен в иеромонаха. 12 июля 1947 по решению Святого Синода Святой Болгарской Православной Церкви возведен в сан архимандрита.

С 1950 по 1955 архимандрит Максим был настоятелем Болгарского подворья в Москве.

30 октября 1960 провозглашен митрополитом Ловчанским.

После смерти Болгарского патриарха Кирилла в 1971, 4 июля 1971 он провозглашен и интронизирован патриархом Болгарским и митрополитом Софийским.

В 1974 году Совет Софийской духовной академии присудил Святейшему Патриарху Максиму за его богословские труды ученую степень доктора богословия «honoris causa». К 60-летию Патриарха Максима Синодальное издательство в Софии, выпустило сборник трудов его трудов «На ниве Господней» (София, 1975.). В книгу вошли слова, речи и статьи Патриарха Максима за 1950—1974 годы.

В 2004 в канун его 90-летия болгарский президент Георгий Пырванов вручил ему орден «Стара Планина» I степени.

18 января 2008 встретился с президентом России Владимирым Путиным в Соборном Храме Софии Александра Невского. Патриарх подарил специально писанную для президента икону святого царя Бориса I крестившего Болгарию.

Проходивший с 14 по 17 мая 2008 года VI церковно-народный собор постановил, что 94-летний Патриарх Максим останется главой Болгарской Православной Церкви, потому что православные каноны не позволяют смещать Патриарха в связи с его преклонным возрастом. 18 мая 2008 года было сообщено, что на время болезни Патриарха Максима полномочия предстоятеля Болгарской Церкви передаются правящему епископу Варны — митрополиту Варненскому и Великопреславскому Кириллу.

В честь 40-летия пребывания на Патриаршем Престоле Болгарской Православной Церкви Патриарха Максима (Минкова) в Софию будут принесены мощи его небесного покровителя св. Максима Исповедника, сообщает официальный сайт Болгарской Православной Церкви.

Мощи св. Максима Исповедника будут доставлены вечером 3 июля в Патриарший кафедральный храм-памятник св. блгв. кн. Александра Невского в Софии. 4 июля в храме будет отслужена торжественная литургия в честь 40-летия пребывания Патриарха Максима на Патриаршем престоле.

Решение о программе празднования этой памятной даты была утверждена на сессии Синода БПЦ, которая завершилась 23 июня.

Источник: Седмица.Ru

29 октября 2004 года Святейший Патриарх Болгарский Максим отметил свой 90-летний юбилей.

Болгарское Национальное Телевидение представило документальный фильм «Моё служение» (автор Г.Благоев), подготовленный специально к юбилею Предстоятеля Болгарской Православной Церкви. Один из фрагментов фильма – интервью Святейшего Патриарха Максима – мы приводим в переводе с болгарского М.Розинской (ЦНЦ «Православная энциклопедия»)

– Ваше Святейшество, какое влияние оказали родители на Ваше решение стать священником?

– Мои родители были простыми сельскими жителями. Мама происходила из богатой семьи, но вышла замуж за бедного юношу, еще в детстве оставшегося сиротой. Вместе жили в согласии. Регулярно ходили на службы в Троянский монастырь. Отец был бессменным членом церковного настоятельства в родном селе Орешак. Мать была центром духовной жизни деревни, собирала соседок для молитв и чтения духовной литературы.

Мама очень хотела, чтобы я получил духовное образование и стал служителем Святой Церкви. Я благодарен своим родителям за то, что они воспитали меня в вере и в Церкви. С большим трудом они содержали меня во время учебы в семинарии. Плата тогда была 8 тысяч левов в год за пансион. Они не имели возможности заработать такие деньги. Отец был ремесленником. Он был вынужден стать полицейским, и хотя он занимал должность на кухне, работал в униформе. Семья не голодала, но жила бедно.

– Как Вы приняли решение стать монахом?

– Будучи учеником одного из старших классов семинарии, я написал письмо в Зографский монастырь на Святой Горе с просьбой принять меня послушником после завершения образования. Опустил письмо в ящик, содержимое которого перед отправкой просматривали преподаватели.

Спустя несколько дней меня позвал один из воспитателей и спросил: «Марин, ты хочешь стать монахом?». Отвечаю: «Как Бог благословит, может, и стану монахом». Преподаватель сказал, что я могу послужить Церкви как священник. Убеждал меня стать белым священником, не спешить думать о монашестве. Наверное, это он перехватил мое письмо в Зографский монастырь.

Но горение о Боге и желание стать монахом у меня остались. Они поддерживались благодаря моему общению с братией Троянского монастыря, духовным чадом которой я был.

В декабре 1941 г. на 4 курсе Богословского факультета я принял монашество. Игумен Троянского монастыря архимандрит Климент (Коевский) был моим духовным наставником, а моим духовным старцем стал Врачанский митрополит Паисий (Анков).

Монашество дало душевное спокойствие. При постриге мне дали имя Максим – в честь св. Максима Исповедника. Я счастлив, что ношу имя святого, который перенес все гонения и тяжкие испытания от светских властей и остался верным Святой Православной Истине. Он является для меня образцом для подражания, и к нему всегда я обращаюсь с молитвой о помощи перед престолом Всевышнего.

– Вы были избраны Патриархом в 1971 г., при атеистическом режиме. Не было ли у Вас тогда трудностей на Вашем высоком посту?

– Избрание Патриархом вызвало у меня сильное волнение. В то время легче было умереть, чем понять и оценить, как тебе жить и как исполнять обязанности Предстоятеля Святой Церкви. Сколько волнений я пережил! Задумывался, учитывая положительное отношение к этому Синода, духовенства, церковной общественности, о возможности избрания меня Патриархом.

Особенно это отношение проявилось со стороны городской церковной общественности в лице академика Михаила Арнаудова [1], который помог мне принять ответственное для Церкви, народа и Родины решение о служении. С академиком Арнаудовым я был знаком еще со времени, когда служил чиновником в Русенской митрополии. Постепенно мы сблизились. Накануне избрания я с ним случайно встретился в саду возле Военного клуба в Софии. Он знал, что я воздержался выдвинуть свою кандидатуру, и благодаря своему авторитету убедил меня не отказываться от участия в выборах.

– И все же, Вы приняли Патриарший сан во время коммунистического режима…

– Обстановка была трудная. Атеистический режим сделал все для умаления в глазах народа значения Болгарской Православной Церкви и разрушения веры в Бога, Которого она исповедовала.

Однажды, во время службы в Великий Четверг, в столичной церкви во имя святых Седьмочисленников [2], мне сообщили, что правительство собирается запретить священникам обходить церкви с молебнами по принятому каноническому порядку и звонить в колокола. Я категорически отказался дать согласие на это, независимо от кого исходила эта инициатива. А она, как оказалось, принадлежала одному из главнейших чиновников того времени.

Ограничения в посещении богослужений всем, и особенно – школьникам, молодежи, детям, очень меня угнетали. Я делал всё возможное, чтобы преодолеть эти препоны, в основном через Комитет по исповеданиям, председателем которого был Михаил Кючуков [3], в прошлом – мой соученик. В семинарии с первого по шестой класс мы учились вместе, он сидел передо мной.

Атеистический период нанес огромный урон Святой Болгарской Православной Церкви, её жизни, но не её исповеданию. Первые годы атеистической власти были очень суровы. Впоследствии ожесточенное отношение власти к Церкви несколько смягчилось, но не исчезло совсем, так как коммунистическая идеология наполняла людей различной степенью ожесточения и озлобления на Церковь.

Но значение Церкви как важнейшего в Болгарии института сохранилось. Было очевидно, что никто не мог принизить ее значения в жизни болгарского народа. Если отречешься от Церкви, отречешься и от болгарской истории.

– Вы сказали, что атеистический режим не уничтожил Церковь, но хотел её обессилить. Но я помню, что когда-то в праздник 24 мая Вы находились на трибуне Мавзолея Димитрова рядом с Тодором Живковым. Не сотрудничала ли Церковь с коммунистическим режимом?

– Был, был… И рядом с Тодором Живковым был …[4] (смеётся). Понимаете, никакого сотрудничества Церкви и лично моего с гражданскими властями на этих мероприятиях не было. А было определенное объединение сил государства и Церкви в добрых начинаниях, в которых Церковь принимала подобающее ей участие.

В борьбе за мир во всем мире Церковь принимала участие, но в такой степени и в такой форме, чтобы это было участие Церкви именно как Церкви и проповедание её Евангельских принципов для достижения мира. Здесь вовсе не было какого-то служения тогдашним гражданским властям. Всегда, прежде всего, я думал об интересах Церкви, даже при исполнении своих гражданских обязанностей. И не шел ни на какие компромиссы. Переживаний тяжких из-за того имел много, но терпел всё.

Мое присутствие на трибуне в те годы было не следствием моего желания сотрудничать с коммунистическими властями, это было выполнением моих гражданских обязанностей.

На одной из встреч Живков потребовал от меня, чтобы архиереи на местах помимо исполнения своего церковного служения стали председателями Отечественного фронта [5]. Архиерейские наместники, в свою очередь, должны были возглавить местные организации Отечественного фронта. Я ему ответил, что не могу этого допустить, так как Болгарская коммунистическая партия является атеистической партией. Нельзя допустить, чтобы архиерей стал председателем организации, которая руководится коммунистической партией.

«Ну, раз так, – говорит Живков, – как же Вы предлагаете объединить народ?» Отвечаю: «Церковь всегда ратовала за объединение народа и сейчас ратует, и в будущем будет ратовать, но привлекая к себе других, а не принимая принципы чуждой ей идеологии». Таков был мой разговор с ним.

– Как Вы относились к Живкову? Вас обвиняют в том, что Вы пользовались его поддержкой.

– Моя первая встреча с Тодором Живковым была представительской, в качестве новоизбранного Патриарха. В то время Советом министров было принято решение о полном уничтожении церкви Святого Спаса в центре в Софии. Перед тем как войти к Живкову, я сказал Кючукову, что подниму вопрос об этой церкви. Он пытался меня разубедить: мол, уже принято решение Совета министров.

И все же после протокольного разговора с Живковым я заговорил о приговоренной к сносу церкви, о том, что она является памятником средневековья, почитаемым верующими, и что её необходимо сохранить.

Он ответил: «Возможно, и было решение Совета министров, но если было неправильно доложено, тогда неверно и решение об уничтожении. Этот вопрос будет решен». И вопрос о сохранении храма тогда был решен положительно. Хотя, к сожалению, и сегодня эта церковь еще находится в таком состоянии, что её нельзя использовать для совершения в ней богослужений.

С Живковым я имел четыре официальных встречи. На одной из них я поставил вопрос о сохранении церкви св. Иоанна Рильского в Пернике, которую хотели разрушить, так как рядом строился дом для партийной организации. На последней встрече, состоявшейся в 1989 г., я попросил о возвращении Духовной семинарии из Черепишского монастыря в Софию. Никаких личных контактов с Живковым я никогда не имел.

– Господь говорил, что нет человека, который был бы без греха. Имеет ли грехи Болгарский Патриарх?

– Можно ли сказать, что не грешил, что не имею грехов?! Этого не только совесть не может позволить сказать, но это будет противоречить словам Святого Писания, что нет человека, который прожил бы день и не согрешил. Грехи, конечно, я совершал, как и все люди, но никогда не шел на компромиссы во вред Церкви, и даже не позволял себе думать, что могу это допустить.

Конечно, случайные грехи в оценке того, что будет для Церкви полезней, я совершал. Но всегда для пользы Церкви использовал все, кроме постыдного компромисса с кем бы то ни было, особенно – с сильными мира сего или властью. Когда было необходимо выбирать, выбирал то, что считал полезным для Церкви, но не для себя.

Примечания:
[1] Арнаудов Михаил Петрович (5.10.1878 – 18.02.1978) литературовед, этнограф, академик, профессор Софийского университета
[2] Cедьмочисленники - святые Кирилл и Мефодий и их пять учеников: Климент Охридский, Наум, Ангеларий, Горазд и Константин Преславский
[3] Кючуков Михаил, в 1971 г. был председателем комиссии по исповеданиям при Совете министров БНР
[4] Живков Тодор Христов (7.09.1911-5.08.1998), с 1971 по 1989 г. председатель Государственного Совета Болгарской Народной Республики
[5] Отечественный фронт – общественная организация под руководством Болгарской коммунистической партии

Православная кладовая

• < Назад
• Вперёд >