Митрополит Калужский и Боровский Климент:

Митрополит Калужский и Боровский Климент:

Услышать, как подкрадывается осень

Вот и пролетел август – последний месяц лета. Месяц особый, собравший в себя тепло предыдущих летних месяцев.

Он накопил это тепло, сохранил и щедро добавил своего. Он дарил нам это тепло день за днем. Воздух августа был им пропитан. Погода была разной, теплой, иногда прохладной, но ощущение, что стоит зрелое, напитавшееся теплом и солнцем лето, не покидало. Мы жили в этом тепле.

Мы любовались сияющими, багряными закатами. Мы искали знакомые созвездия на полном звезд ночном небе, которое в августе кажется особенно близким.

Теплым золотом по палисадникам, лугам, холмам весь месяц светился золотарник.

Лето было теплым, но не засушливым. Дождей прошло немало. И поэтому трава оставалась непривычно для этого времени свежей, по-настоящему зеленой, не выцвела. Она росла и росла, как будто до осени еще далеко. И луговые цветы были свежими, появлялись и раскрывались все новые и новые бутоны. В высокой траве можно было спрятаться. Обилие луговых цветов помогало вспомнить состояние радостного лета в детстве, сколько бы лет с тех пор ни прошло.

Владельцы участков уже привычно для этого лета ворчали, что не успевают полоть грядки, клумбы, держать в порядке сады: трава не только не перестала расти к концу лета, она растет довольно быстро и совсем не выглядит засыхающей.

Конец августа выдался очень теплым, по-летнему жарким. Не верилось, что совсем близко календарная осень. Казалось, что лету еще быть и быть.

В августе, особенно во второй его половине, было много тишины. И днем, и ночью природа затихала надолго: ни дуновения ветерка, ни капли дождя. Тепло и тихо.

Тишина помогла заметить, что осень уже подкрадывается. Я стоял в небольшом садике и не мог отвезти взгляд от неба. Было еще по-настоящему светло, солнечно. Но до заката оставалось недолго. В это время небо в августе необыкновенно красивое и непрерывно постепенно меняется. И когда есть несколько минуток, чтобы просто стоять и наблюдать, не хочется отводить взгляд от него даже совсем ненадолго. Хочется только любоваться и благодарить Господа, создавшего такой замечательный мир и давший человеку видеть такую красоту.

Вокруг было тихо. Редкие минуты, когда шум поблизости, который сопровождает современного человека почти везде и всегда, утих совсем, а звуки подальше были негромкими и не мешали.

Я услышал поблизости то ли шелест, то ли шорох. Что это? Или кто? Рядом со мной никого не было. Огляделся по сторонам: никто не идет. Посмотрел вниз, немного прошелся. Думал: не ежик ли бродит поблизости? Ежи обычно активно ходят по своим делам и заботам в темноте, но вдруг этому куда-то понадобилось срочно? Но и ежей рядом было не видно. Кошки? Какая-нибудь совсем миниатюрная, легкая сидит на дереве, а я ее не замечаю из-за листвы, еще по-настоящему густой? Поискал глазами, присмотрелся. Не нашел кошек. Птицы? Но и их нет поблизости.

А звук тот был – не показалось. И не только был, а повторился снова, заставив меня еще упорнее пытаться узнать его источник. А через некоторое время – еще тот же шорох и шелест повторился. На третий раз я успел заметить: с деревьев начали падать листья, самые первые.

Можно ли услышать, как падает лист или несколько? Не целый листопад, не множество листьев, ложащихся ковром, осыпающихся с шелестом, шуршащих под ногами, а всего один или, может быть – два, три? Можно, если вокруг будет тихо-тихо, и если человек не тяготится этой тишиной, не старается нарушить ее или из нее уйти, а вслушивается в нее.

Листьев на деревьях много-много. И первые падающие с верхушки дерева листочки, плавно и медленно безветренным августовским вечером слетая вниз, слегка задевают другие листья. Слышится легкий шелест, тихий шорох, который можно услышать только в тишине. Если бы рядом было шумно или если бы я сам говорил с кем-то или, например, смотрел что-то со звуком, то совершенно точно не услышал бы этот тихий шелест, не заметил бы, что листья медленно падают с дерева. Сколько всего мы пропускаем, не слышим среди такого привычного нам шума и обилия звуков...

В шуме и суете я бы не стал свидетелем первых шагов осени, которая уже крадется к нам. Пока тихо и незаметно, не раскрашивая мир в свои любимые цвета, не меняя очертания деревьев. И все-таки осень уже подкрадывается: я видел и слышал это. Думаю, что не только я. Не может же быть, что я один стоял в той настоящей августовской тишине, наслаждался ею и любовался предзакатным небом. Уверен, что были и другие люди, которые тоже услышали в тот вечер, как подкрадывается осень. Почувствовали «звук абсолютной тишины», через которую Господь открывает свое присутствие.

Август напомнил, что он уже у порога, скоро уступит место следующему – уже осеннему – месяцу. И осень будет по-своему хороша. Сербский святитель Николай Велимирович говорит: «Вся красота природы исходит из таинственности Таинственного». И мы увидим и услышим ее – если будем внимательными и иметь сердце чистое от греха.

«Вечерняя Москва»

• < Назад
• Вперёд >