Новостная хроника Калужской епархии:

9 ОКТЯБРЯ Память преставления апостола и евангелиста Иоанна Богослова. В день памяти Небесного покровителя Калужской духовной семинарии  в стенах этой духовной школы состоялось традиционное ежегодное торжество. Под святым именем именного этого великого Апостола-созерцателя Божественных тайн проходят свое обучения студенты КДС.

Накануне, вечером 8 октября, в семинарском храме в честь святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова Высокопреосвященнейший архиепископ Людиновский Георгий, викарий Калужской епархии, совершил торжественное всенощное бдение.

В сам день праздника, утром, Божественную литургию в семинарском храме возглавил ректор КДС Высокопреосвященнейший митрополит Калужский и Боровский Климент, Управляющий делами Московской Патриархии. За Божественной литургией, в служении которой принимали участие преподаватели и воспитанники, а также некоторые выпускники семинарии, имеющие священный сан, митрополит Климент рукоположил в сан диакона выпускника КДС 2006 года Антония Хатунцева. Богослужение завершилось торжественным молебном святому апостолу и евангелисту Иоанну Богослову, после которого Владыка Климент обратился к присутствующим с приветственным словом.

В своей проповеди Владыка обратил внимание на то, что этот год является особенным по некоторым причинам:

- во-первых - 10 лет назад было принято решение Священного Синода о преобразовании Духовного училища в городе Калуге в Духовную семинарию;

- во-вторых - 230 лет назад в Калужской губернии было создано первое высшее учебное заведение, а именно: духовная школа, которая дала миру немало известных лиц: иерархов, священников, богословов, ученых - Калужская духовная семинария.

Владыка Климент обратил внимание на то, что легче построить храм и благоустроить его, чем вырастить поколение верующих людей. "Уже 16 лет в России нет богоборческой системы, которая не позволяла посещать храмы, а наоборот стремилась уничтожить веру у людей. Для старшего поколения это еще свежо в памяти, а для молодого поколения все это известно только по рассказам. Все это делалось для того, чтобы разрушить веру в людях, но разрушив веру разрушили и саму Россию. Но милосердный Господь по Своей неизреченной любви дал нам возможность восстановить храмы, поруганные святыни, вернуть людям их веру в Бога" - сказал митрополит Климент.

"Истинный пастырь должен иметь в себе сострадательную, Христову любовь. Он должен не только свой жизненный крест нести, но и помогать нести крест своей пастве. Это наша с вами задача – создать такую духовную школу, из которой бы выходили священники, имеющие твердое намерение и желание служить Богу и людям. Желающих спасать себя и окружающий мир. Которых бы не могла сокрушить власть мира сего, которых бы не могли соблазнить прелести мира сего. И примером здесь для нас служит святой апостол и евангелист Иоанн Богослов. Он получил образование, мог, как сейчас говорят "сделать себе карьеру", но он, встретив Христа, возлюбил его всем своим сердцем. Не побоялся римских воинов, пришел на Голгофу, где распинали Христа. Все оставили своего Божественного Учителя, а он сохранил свою любовь и верность Ему. Вы, молодые люди, должны обрести вот эту преданность и любовь к Богу. Вы должны стремиться всегда быть рядом со Христом, чтобы ничто вас в мире не отделяло от Него. Вы должны стремиться, получив богословское образование, не довольствоваться только тем, что преподали вам на уроке. Надо работать и самостоятельно в библиотеке. К познанию Божественной истины надо стремиться, беречь каждую минуту для того, чтобы напитать свое сердце любовью к Богу, напитать свой ум Божественными знаниями. Вам придется нести свои знания в жаждущий мир, в каждый уголок нашего Отечества. И святой апостол Иоанн Богослов показывает нам в этом добрый пример. Пусть Господь каждого из нас укрепит на месте служения Его святой Церкви." - напутствовал студентов Владыка ректор.

После богослужения в актовом зале семинарии состоялся торжественный акт, посвященный престольному празднику духовной школы. Митрополит Климент зачитал Приветственный адрес Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, по случаю торжественного собрания в Калужской духовной школе, а также от себя лично поздравил собравшихся в зале преподавателей и студентов.

В качестве темы для исследования протоиерей Ростислав Снигирев - проректор Калужского духовного училища, преподаватель Калужской духовной семинарии, представил свой Доклад на тему: "Учение о духовнике применительно к нашему времени." Этот интересный доклад вызвал немалый интерес у всех присутствующих и послужил основой для живой полемики. Его попытались прокомментировать по-своему и студенты семинарии, которые могли свободно высказать свое мнение. Некоторые комментарии, особенно молодых священников, были весьма рассудительны, что говорит о том, что прохождение обучения в стенах духовной школы для них прошло не напрасно.

После обсуждения доклада традиционно путем голосования был выбран лучший студент Калужской духовной семинарии. При вынесении кандидатур и голосовании учитывались несколько составляющих: нравственных облик, успеваемость, участие в общественных мероприятиях духовной школы, отсутствие нарушений дисциплины духовной школы. В этом году, по результатам голосования самих студентов, им стал воспитанник 4-го курса диакон Алексий Фролов.

К торжественным юбилеям, которым и было посвящено торжественное заседание, было приурочено награждение церковными наградами преподавателей, особо потрудившихся на ниве пастырства и учительства. Орденом преподобного Сергия Радонежского III-ей степени были награждены: протоиерей Константин Гипп и священник Иоанн Паюл; орденом святой равноапостольной княгини Ольги III-ей степени были награждены Л.Ф. Едокимова и М.Н. Миронова.

Заключением торжественного акта стал концерт в исполнении хора Калужской духовной семинарии и праздничная трапеза преподавательского состава и учащихся.

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему КЛИМЕНТУ, Митрополиту Калужскому и Боровскому, Ректору Калужской духовной семинарии

Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыка Ректор,
всечестные отцы, дорогие братья и сестры!

Сердечно поздравляю Вас с 230-летним юбилеем Вашей духовной школы!

Устроенная трудами митрополита Московского и Калужского Платона (Левшина), Калужская духовная семинария попечением таких известных архипастырей как епископ Феофилакт (Русанов), епископ Евгений (Болховитинов), епископ Филарет (Амфитеатров), епископ Григорий (Постников) стала местом подготовки достойных делателей на ниве Христовой. Из ее стен вышли многие известные священнослужители и труженики Русской Православной Церкви: митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский), экзарх Грузии митрополит Иона (Васильевский), архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров), архиепископ Астраханский Тихон (Малинин), епископ Мелитопольский Кирилл (Наумов), ректор СПбДА протопресвитер Иоанн Янышев, Оптинский старец преподобный Анатолий (Зерцалов), профессор Московского Университета протоиерей Николай Елеонский, профессора СПбДА И.А. Чистович, МДА М.И.Сабуров и КДА Н.Л.Зайцев.

Будучи первым учебным заведением новообразованной Калужской губернии, Калужская духовная семинария также дала нашему Отечеству ревнителей освоения богозданного мира силами разума и научных знаний. Среди ее питомцев - ректор Петербургской Медико-хирургической академии Я.А. Чистович, профессор Петербургского университета В.Т. Покровский, профессора Московского Университета М.М. Троицкий и А.И. Чупров, писатель Борис Зайцев.

В годы гонений сотни выпускников Вашей духовной школы своей исповеднической жизнью и мученической кончиной засвидетельствовали свою верность Христу и Его Святой Церкви.

Сегодня, когда Русская Православная Церковь оказалась в центре процессов духовного, нравственного и культурного возрождения нашего Отечества, как никогда важной становится подготовка достойных пастырей Церкви - соработников и слуг Христовых, (1 Кор. 3, 9-10; 4, 1-2, 9; 2 Кор. 5, 20), в полной мере усвоивших православное вероучение и основы духовной жизни, являющихся примером для пасомых, и готовых ответить на вызовы современности.

Отрадно отметить, что добрые традиции прежней Семинарии были продолжены открытием в 1992 году Духовного училища, преобразованного постановлением Священного Синода от 16 октября 1996 года в Духовную Семинарию. Прошедшие десять лет показали, что возрожденная Калужская духовная семинария вновь стала местом подготовки благочестивых и ревностных продолжателей служения основателя Церкви Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа (Ин. 10, 1-16; 1 Пет. 2, 25; 5, 4; Евр. 13,20).

Призывая благословение Божие на грядущие годы доброго делания учащих и учащихся Калужской духовной семинарии, хочу напомнить Вам слова Спасителя обо всех труждающихся на ниве церковной: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам» (Ин. 15, 16).

+ АЛЕКСИЙ
ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

ДОКЛАД
протоиерея Ростислава Снигирева
проректора Калужского духовного училища,
преподавателя Калужской духовной семинарии
на торжественном акте в Калужской духовной семинарии,
приуроченном Дню памяти святого апостола и евангелиста
Иоанна Богослова и 230-летию духовной школы

г. Калуга, 9 октября 2006 г.

«Учение о духовнике применительно к нашему времени.»

1. Внешний и внутренний авторитет духовного наставника: связь с послушанием.

Возрождение Русской Православной Церкви, начавшееся в год Тысячелетия Крещения Руси и продолжающееся поныне, коснулось всех сфер церковной жизни, поставив перед чадами Церкви и ее пастырями множество новых задач, в том числе в области духовничества. Произошла утрата связи нынешнего поколения христиан с поколением новомучеников и праведников, «чей подвиг свидетельства о Христе, опыт жизни в Духе должен быть основой бытия нашей Церкви в XXI веке».[1]

Открытие новых храмов, мужских и женских монастырей естественным образом приводит к потребности опытных священников, мудрых старцев. Не раз проблемы, связанные с духовничеством и послушанием, затрагивал в своих речах Святейший Патриарх Алексий II. Все это свидетельствует о важности рассматриваемой темы. Послушание, являясь основополагающей дисциплиной в церковной практике, затрагивает все сферы жизни: Церковь как земная, так и небесная основаны на принципе послушания, как добровольного следования воли Божией. Преподобный Паисий Величковский говорит: “Пресвятое послушание в трех местах было насаждено Богом: на небесах, в раю и на земле. На небесах насаждено было послушание в силах небесных; в раю насаждено было в первозданных людях; на земле, наконец, насаждено Божественное послушание Христом - Сыном Божиим в святых учениках и Апостолах”[2].

Сотворив мир видимый и невидимый, Господь указал путь к совершенству через исполнение Его благой воли. Люди и ангелы, а через них и все творение должны были путем святого послушания совершать невидимое восхождение к Богу. Отсюда, целью человеческой жизни стало выполнение воли Бога о себе, что осуществлялось в послушании Богу. “Всецелое соединение воли человеческой с волей Божественной есть состояние совершенства, какое может только достичь разумное создание Божие”[3], - пишет святитель Игнатий Брянчанинов.

“Бог есть Любовь” (1 Ин. 4, 8), и все Его действия проникнуты любовью. Давая заповедь послушания, Господь тем самым не насиловал свободной воли человека, а лишь ограждал последнего от ошибок и вытекающих из этого страданий.  Последующее грехопадение - самое яркое доказательство этому. Произошла страшная духовная катастрофа, которая дает о себе знать во всех потомках Адама. Денница, некогда славный светоносный ангел, превратился в злого демона, повелителя падших духов. Непослушание привело к общей трагедии всего тварного мира.

Попытка Адама самоопределиться вне воли Божией привела к утрате возможности непосредственного общения с Творцом и порабощению воли греховным устремлениям. Человек утратил свободу, попав в зависимость от хотений собственной плоти. И вновь Господь предложил самый безбедный и короткий путь к прежнему состоянию - послушание.

Всю историю человечества, как ветхо-, так и новозаветного, можно рассматривать относительно двух понятий - послушание и непослушание. Святые, грешники, знающие и незнающие Бога, так или иначе следуют по одному, либо по другому пути. Человек создан свободным, но его свобода не абсолютна. Абсолютными  признаками по определению обладает лишь Бог. Добровольно следуя Его благой воле, мы можем приобщиться к этому Абсолюту. Только так человек может развить в себе бесценный дар свободы. Преподобный Авва Дорофей наглядно показывает, как человек, исполняя подвиг послушания, в короткий срок достигает истинной христианской свободы: “Отсекая свою волю, человек приходит в навык отсекать ее и, начиная с малого, достигает того, что и в великом отсекает ее без труда и спокойно, и достигает наконец того, что и вовсе не имеет своей воли, и чтобы ни случилось, он бывает спокоен, будто исполнилось его собственной желание ... Ибо кто не имеет своей собственной воли, для того все, что с ним ни случается, бывает согласно с его волей”[4]. Таким образом послушание явилось способом раскрытия в человеке гармонии в отношениях с Богом и способствовало духовному совершенству.

Послушание непосредственно связано с такими понятиями как отсечение греховных стремлений, добровольное подчинение заповедям Бога и др. На языке христианских аскетов это называется “умерщвлением” или “отсечением” своей воли. Под “своей волей” подвижники подразумевали эгоцентрические, греховные пожелания. Свобода через самоограничение - такова диалектика православной аскезы.

Послушание как важнейший принцип взаимоотношений духовного наставника и послушника - одна из центральных тем сочинений христианских аскетических писателей. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что “ученики должны и любить своих истинных учителей как отцов, и бояться, как начальников. Ни любовь не должна изгонять страха, ни страх не должен погашать любви”[5]. По учению святого полная вера и любовь, уравновешенные страхом, объединяются в безусловном послушании и подчинении старцу. “Послушание - дверь и вход ко всем добродетелям”[6].

Послушание в практике древних аскетов было первой ступенью монашеской жизни. “Желающий стать монахом ... оберегается от своих желаний”[7]. “Кто хочет быть иноком, тот отнюдь ни в чем не должен иметь своей воли; Христос Господь, научая нас, сказал: “приидох в мир, не да творю волю Мою” (Ин. 6, 38); если же ты одно будешь исполнять, а от другого отказываешься, то тем покажешь, что рассудительнее повелевающего тебе, а это тоже есть, что быть поругану от бесов. Итак, ты должен слушаться во всем, хотя бы тебе и казалось, что дело повеленное тебе не безгрешно: авва, назначающий тебе оное, понесет грех твой ... Если дело крайне для тебя неудобно и опасно, или выше сил твоих, объясни то авве и сделай, как он рассудит”[8]. На первом этапе монашеской жизни от новоначального требовалось полное доверие и послушание духовному наставнику. Ученик ничего не должен скрывать от своего духовного руководителя. “Если оставишь в себе какую-нибудь из прежде бывших в тебе страстей, не откроешь духовному отцу через исповедание, то и доброе, если оно в тебе вложено, претворится в уксус и будет изринуто вон как негодный сосуд”[9].

Таким образом, духовный наставник должен все знать о сокровенной жизни своего ученика, а тот, со своей стороны, обязан выполнять все наставления старца. “Стремясь исполнить только волю своего наставника, послушник принужден был возможно чаще вопрошать его об этой воле, чтобы держаться за его ответы, как слепой за палку поводыря”[10].

Доверие и полное послушание - вот, что требовалось от послушника. Святые отцы пишут, что даже к нерадивым наставникам необходимо иметь послушание и уважение. Об этом пишут святые Варсонофий и Иоанн, запрещающие даже обижаться на старца, преподобный Ефрем Сирин, который запрещает уходить от наставников проповедующих добродетель словом, но нерадящих о делах и многие другие. Преподобный Иоанн Лествичник описывает пример того, как послушник, находясь при старце, который всячески бесчестил и даже избивал своего ученика, получил благодаря терпению большую духовную пользу. В древних патериках повествуется о случаях исправления жизни нерадивых наставников благодаря кротости и смирению их учеников.

Отсюда можно сделать вывод, что послушание, как взаимный процесс духовного возрастания, определяло гармоничное развитие отношений между учеником и старцем. Чем тщательнее ученик исполнял подвиг послушания, тем большую ответственность за него нес его наставник.

Надо отметить, что нравственный идеал старца в Древней Церкви был недосягаемо высок. Помимо того, что он должен был быть человеком высокой нравственности, от него требовалось наличие благодатных даров. Старец был прежде всего харизматической личностью изобилующий духовными дарованиями. Первые века христианства, расцвет монашества не Востоке являют нам многочисленные примеры таких духоносных наставников.

В сочинениях преподобного Иоанна Лествичника встречается следующая характеристика духовного руководителя: “Духовный врач должен совершенно совлечься и самих страстей; истинный учитель тот, кто непосредственно принял от Бога книгу духовного разумения, начертанную в уме перстом Божиим, то есть действием осияния, и не требует прочих книг”[11]. Найти такого духовника и вверить себя ему - вот что требовалось от послушника. Чтобы правильно сделать выбор наставника, необходимо было тщательно испытать последнего. “Когда мы в намерении и разуме смиренномудрия желаем покорить себя ради Господа, - пишет преп. Иоанн Лествичник, - и без сомнения вверить спасение наше иному, то еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько-нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека, обладаемого страстьми ... Но по вступлении на поприще благочестия и повиновения уже отнюдь не должны мы испытывать или судить в чем-нибудь доброго нашего наставника и судию”[12]. Этот же святой пишет, что истинного пастыря укажет любовь.

Однажды доверившись духовному руководству старца, послушник уже не вправе критически оценивать наставления старца. Его обязанностью теперь, по учению отцов Церкви, является полное послушание наставнику. В древности это повиновение носило безусловный характер. Безусловное послушание - категория древнего монашества, изобилующего духоносными наставниками.

2. Различие пастырского делания духовных наставников в монастырях,  и в приходской жизни.

Понимание послушания и отношений между наставником и учеником в современном мире, и особенно в приходской, а не монастырской практике, по мысли святителя Игнатия Брянчанинова необходимо рассматривать с учетом оскудения духоносных наставников. Актуальность изучения наследия этого святого в пасторологическом аспекте обусловлена неверным пониманием своего пастырского долга отдельными священнослужителями. О таких пастырях в определении Священного Синода Русской Православной Церкви от 28.12.1998 г. сказано, что они не имея достаточного духовного опыта, понуждают людей к безоговорочному  послушанию, нанося непоправимый вред их духовному здоровью.

“Прекрасно желание находиться в полном послушании у опытного наставника. Но этот подвиг не дан нашему времени”[13], - пишет святитель Игнатий Брянчанинов. Причиной этого является, как уже было сказано, отсутствие духоносных наставников. Этот факт побуждает к особенной бдительности при выборе духовного наставника. Послушание без рассуждения духовно неопытному наставнику приносит вред и самому наставнику и послушнику. “Страшное дело - принять на себя обязанности, которые можно исполнять только по велению Святого Духа и действием Духа; страшное дело - представлять себя сосудом Святого Духа, между тем, как общение с сатаной еще не расторгнуто и сосуд не перестает оскверняться действием сатаны! Ужасно такое лицемерство. Гибельно оно для себя и для ближнего, преступно пред Богом, богохульно”[14]. Далее святитель предлагает восполнить отсутствие опытного старца тщательным изучением Священного Писания и святоотеческих творений. Этот способ не столь действенен и сопряжен с большими трудностями, однако при отсутствии руководителя помогает избегать духовного вреда и, насколько возможно, исполнять подвиг послушания Богу. “Эти крупицы не составляют собой удовлетворительнейшей пищи, но могут, хотя не без ощущения нужды и голода, предохранить от душевной смерти”[15].

Святитель советует добавлять к чтению общение с опытными братьями. Жизнь по совету должна заменить жизнь по безусловному послушанию.

То, что святитель Игнатий пишет о послушании в монастырской жизни весьма актуально и для отношений между духовником и чадом на приходе. Если даже в монастыре не рекомендуется требовать полного послушания, тем более в приходской практике. Не имея достаточного опыта для несения подвига старчества духовник не должен требовать совершенного исполнения своих советов. К тому же совет по определению не предполагает безусловного исполнения. “Охранимся от великого бедствия - превратить легковерного новоначального из раба Божия в раба человеческого, привлекши его к творению падшей воли человеческой вместо всесвятой воли Божией. Скромное отношение советника к наставляющему - совсем другое, нежели старца к безусловному послушнику”[16].

Таким образом, ни советник не несет “никакой ответственности за совет..., если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием...”, так и тот, кто получил совет не связывается обязательством выполнить его: “на произволе и рассуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет”[17]. Именно такой образ взаимоотношений духовника и духовного чада, в силу прерывания традиции духовничества, как нельзя актуален в наше время в приходской жизни, когда мы не встречаем духовно опытных наставников. “Очевидно, как путь совета и последования Священному Писанию сообразен с нашим слабым временем”[18]. От себя добавим – особенно в приходской практике:  хотя и меняется способ послушания, но не меняется его суть - следование воле Божией.

3. Вопрос необходимости для спасения старческого окормления.

В свете всего вышесказанного попытаемся ответить и на такой важнейший вопрос духовной жизни: необходим или нет духовный наставник? В современной церковной практике можно встретить две крайности. Первая - настоящих духоносных наставников нет, следовательно жить можно без духовника; вторая - наставник необходим, но не просто священник, а старец, без благословения которого нельзя и шага ступить. То и другое мнение в изобилии присутствует в умах как священнослужителей, так и мирян. Во многом появление этих крайностей связано с тем, что в настоящее время Церковь большей частью состоит из новообращенных. Протоиерей Дмитрий Смирнов в предисловии к “Отечнику” посвященному духовному руководству так объясняет причину появления этих нестроений: “Дело в том, что человек склонен вызывать в своем воображении образы того, о чем он читает. Еще в детстве мы представляли себя любимыми книжными героями и зачастую продолжали играть в них, дочитав книгу до конца. Этот механизм у многих людей обращается в навык. Поэтому, погружаясь в мир святоотеческих писаний, не все могут избежать искушения отождествить себя, свой опыт, свою эпоху с золотым веком древнего монашества”[19]. Зачастую мнение человека на тот или иной предмет духовной жизни строится на основании одной фразы, одной книги. Вооружившись столь малым арсеналом знаний, люди подчас выстраивают сложнейшие умозаключения, целые богословские системы. Переубедить таких “богословов” оказывается очень и очень трудно.

Святитель Феофан Затворник в своих творениях так отвечает на поставленный вопрос: “Необходимость в руководителе-отце очевидна сама собой. Всякому, начинающему искать спасения, нельзя браться за это дело самому и содевать свое спасение по своему разумению и хотению, но с первого же раза надо отдать себя кому-нибудь под науку в сем”[20]. Далее святитель пишет, что если мы желаем научиться какому-либо ремеслу, то нам необходим учитель. Тем более человеку вставшему на путь спасения, который именуется в творениях святых отцов искусством из искусств, наукой из наук, необходим опытный учитель и наставник. Эту же мысль мы встречаем у преп. Иоанна Кассиана Римлянина: “Не безумно ли думать, что не требует учителя труднейшая из всех наука, наука духовная, которая есть невидима, сокровенна ..., незнание которой рождает не временный ущерб, но погибель души и вечную смерть.[21] Особенно это касается новоначальных. Связано это с тем, что последние, не имея должного духовного опыта, не могут соразмерить свои силы и возможности с естественным желанием проводить благочестивую и богоугодную жизнь. Этим очень умело пользуются демоны. Как часто можно встретить людей, особенно юношеского возраста, которые обратившись к Богу ведут строгую, аскетическую жизнь. Проходит некоторое время и человек “перегорает”: в лучшем случае он сделает правильный вывод и начнет духовный путь с учетом отрицательного опыта, в худшем - станет тем кем был до обращения к Богу. Причин столь неприятного обстоятельства может быть множество, но одной из главных является отсутствие духовного наставника или же неправильное отношение к нему. Преподобный Авва Дорофей сравнивает новообращенного христианина с листом дерева: “Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив; потом постепенно засыхает, падает и, наконец, им пренебрегают и попирают его; так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, ко бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым делам; потом усердие это мало помалу охладевает; и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживая и воспламеняя в нем это усердие, подобно листу нечувствительно иссыхает, падает и становится...рабом врагов и они делают с ним что хотят”[22]. Поэтому святитель Феофан Затворник предупреждает: “Как новоначальному дитяти нельзя жить без матери, которая печется о нем, лелеет его, пестунствует, так и новорожденному в духе и обратившемуся существенно нужны на первый раз пестун и пестунство, руководитель и руководство”[23].

Также особую нужду в руководителе имеют христиане мучимые и боримые страстями. Следует заметить, что в наше время мало кто может засвидетельствовать о себе, что его не беспокоят страсти. Поэтому слова преп. Феогноста можно отнести ко всем христианам: “Для тех, у кого идет борение и война тела против души, необходимо иметь вождя и правителя и слушаться его, яко умеющего со знанием дела править рулем жизни нашей и снаряжать нас во время брани благопотребными оружиями, чтоб не захватили нас в плен невидимые супостаты и страсти не потопили по неопытности нашей”[24] .

С другой стороны, ми имеем единого Учителя и Наставника - Христа (Мф. 23, 8, 10), мы имеем помазание, которое по словам Евангелиста Иоанна Богослова, учит нас “всему, и оно истинно и неложно” (1 Ин. 2, 27) и мы не имеем нужду, чтобы кто учил нас (1 Ин. 2, 27). Объясняя эти слова Евангелия, свт. Феофан Затворник говорит, что новоначальный не способен к божественному руководству: этот путь сопряжен с величайшей опасностью принять действие лукавых духов за действие благодати, наставление Духа Святого. Святоотеческие писания и патерики изобилуют примерами столь бедственных ошибок, последствия которых весьма плачевны.

Каждый трезвомыслящий христианин может на своем опыте убедиться в верности слов Вышинского затворника. Изучая, читая Св. Писание мы не можем ответить на все интересующие нас духовные вопросы, несмотря на то, что в Писании указан образ совершенства и путь к нему. Во-первых, нам не дан тот дар разумения евангельских слов, который в изобилии имеют святые отцы; во-вторых, человек очень слаб и непостоянен и столкнувшись с трудностями может свернуть с истинного пути. Конечно, в истории Церкви были исключения из данного правила. Так например преподобные Мария Египетская, Павел Фивейский и другие не имели наставников, но достигли вершин святости. Но исключение и есть исключение. Данные святые были особым образом призваны Богом и обладали выдающимися качествами, которые очень редко встречаются в людях. “Если некиим из досточтимых отцов, - говорят преподобные Каллист и Игнатий, - случилось и без подвига послушания улучить Боготворное безмолвие и по Богу совершенство, то это бывает по особенному Божию откровению и притом очень редко. А что редко, как негде написано, то не закон Церкви, как и одна ласточка не делает весны[25]. Эти же слова можно отнести к примерам духовного руководства через Ангелов, которые описывает свт. Феофан Затворник. Обобщая исключительные случаи руководства, он пишет: “все это суть пути к спасению, руководство и воспитание необыкновенные, которых ожидать и неблагочестиво, и опасно, по той причине, что и враг может принимать образ светлого ангела”[26].

Таким образом, святые отцы на протяжении всей истории Церкви говорят о необходимости духовного руководства. Однако, не сложно заметить, что все отцы, или почти все, были монахами и писали для монахов. Особенности иноческой жизни, накладывали отпечаток и на взаимоотношение между духовником и чадом. Не обремененные житейскими заботами, старец и ученик жили в Боге и для Бога. Обилие благодати Божией в старце и полное доверие и послушание ученика создавало между этими людьми возвышенные, духовные отношения, постичь которые невозможно с точки зрения мирского обывателя. Уникальность духовных отношений в иноческой среде и отражена в основном в святоотеческих творениях Древней Церкви. Можно ли руководствоваться ли мирянам, живущим много веков позже, в период небывалого оживления социально-политической сферы жизни, в период глобализации и секуляризации, творениями этих святых отцов? На этот вопрос постараемся ответить словами преп. Оптинского старца. С одной стороны: “Писания святых отцев заключают в себе истину духовной жизни и мудрости, всегда доставляют читающему их утешение и вразумление и подкрепление духовное! Они никогда не могут потерять своей жизненности, ибо духовная жизнь, в них изложенная, навсегда имеет свои законы неизменяемые”[27]. С другой стороны, преп. Никон остерегает от непосредственного руководства творениями древних аскетов. Так, на примере сочинений преп. Исаака Сирина он пишет: “Его сочинения, с весьма глубоким содержанием, надо читать с осторожностью. То, что там сказано для новоначальных, в наше время доступно только преуспевшим в духовной жизни, а многое и совсем нельзя применить. Такие книги, как творения преп. Исаака, надо читать не для того, чтобы применять к себе, а для настроения. Иначе может быть очень плохо”[28]. Этот же принцип мы находим у свт. Игнатия (Брянчанинова): по его мнению мирянину вовсе не обязательно, а зачастую и вредно, исполнять прочитанное без рассуждения, без должного исследования своего духовного состояния и того, кому предназначены те или иные аскетические наставления. Самое важное - уразуметь дух, “настроение”, как выражается преп. Никон Оптинский и согласно этому духу со смирением делать для себя практические выводы. Отсюда разность видения вопроса о духовном руководстве между монашествующими и мирянами не имеет принципиальных оснований. И монах и мирянин живут и строят свою жизнь на одних и тех же Евангельских Заповедях, и тот и другой призваны Богом к совершенству, достичь которого без руководителя, прошедшего этот путь, очень и очень нелегко.

В дополнение к этому вопросу можно сказать, что многие святые подвижники были руководителями не только иноческой братии, но и большого количества мирян. К тем же Оптинским старцам за советом и окормлением приезжала вся Россия.

Все вышесказанные святоотеческие слова были направлены в основном в пользу необходимости духовного руководства. Однако, не следует забывать, что то возвышенное учение древних отцов о духовном руководстве могло быть воплощено в реальную жизнь при наличии опытных богопросвещенных старцев.

Уже в X-м веке преп. Симеон Новый Богослов пишет об умалении духоносных учителей и наставников и обилии лжестарцев. “Ибо знай, - пишет святой, - что во дни сии много явилось прелестников и лжеучителей”[29]. С течением времени умаление одних и изобилие других привело к крайней скудости истинных учителей. Преп. Паисий Величковский, желая проходить подвиг послушания и умного делания под руководством опытного наставника, обошел весь Афон, но так и не нашел удовлетворительного наставничества. То немногое, что он по крупицам собирал от наиболее опытных подвижников и святоотеческие книги - вот что стало духовным руководителем преп. Паисия. В 18 век свт. Тихон Задонский писал: “нынче почти нет истинного благочестия, нынче одно лицемерство”[30]. 

Свт. Игнатий (Брянчанинов) провел немало лет в поисках духоносных учителей. Более десятка монастырей переменил юный Дмитрий Брянчанинов в поисках наставника. Вот что пишет о своем времени святитель: “Время страшное! Решительно оскудели живые органы Божественной благодати; в облачении их явились волки: обманывают и губят овец. Это понять необходимо, но понимают немногие”[31]. Как же быть? Как сопоставить святоотеческое учение о необходимости духовного руководства с крайним оскудением руководителей? На этот вопрос можно ответить словами святителя Игнатия: “Не утомляй себя напрасно исканием наставников: наше время, богатое лжеучителями, крайне скудно в наставниках духовных. Их заменяют для подвижника писания Отеческие. Образуй себя чтением их и молитвою в сокрушении духа. Постарайся найти хорошего, добросовестного духовника. Если найдешь его, - и тем будь доволен, ныне добросовестные духовники - великая редкость”[32]. Святитель предостерегает от напрасных исканий наставников, под которыми по всей видимости необходимо разуметь духоносных старцев - подобных тем отцам, чьи писания следует изучать, и советует найти добросовестного духовника, то есть ревностного пастыря, который в силу священнической благодати наделен властью отпускать грехи и учительствовать.

Еще можно добавить слова свт. Василия Великого, который сравнивает самочинного новоначального подвижника с больным, который без руководителя собрался лечить себя сам: “Всего труднее - знать и врачевать себя самого, потому что людям прирожденно самолюбие, и каждый по пристрастию к самому себе превращает истинный суд. Но удобнее может познавать и врачевать нас другой, потому что судящего о других страсть самолюбия не затрудняет в истинном распознавании”[33].

Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод о том, что вопрос о необходимости духовного наставника, духовного руководства был актуален на протяжении всей истории Новозаветной Церкви. Характер взаимоотношений духовного руководителя и окормляемых им естественно вытекал из духовно нравственного состояния общества, зависел от духовной обстановки времени. Последняя складывалась различно на протяжении исторического бытия Церкви Христовой, находясь под определенным влиянием социальных, политических и других условий конкретного исторического периода. Но отношение духовного отечества-сыновства, - это нужно помнить, - складываясь по-разному, существовали всегда.

4. Проблема младостарчества.

Выше речь шла о необходимости духовного наставника. Однако, святые отцы наряду с этим особое внимание уделяют выбору духовника.

При избрании себе духовного руководителя нужна осмотрительность и осторожность, чтобы в выборе не ошибиться и не подвергнуть свою жизнь опасности. Святитель Игнатий пишет: “Видеть настоящее положение духовных руководителей необходимо, чтобы охраниться от обмана; вместе должно остеречься от осуждения их, непрестанно обращаясь ко вниманию себе. Откровенность очень опасна в наше время, потому что некоторые по превратному пониманию своего положения, считают обязанностью своею выведывать, чтобы потом выведанное передавать. Вероятно это делается и с целью подслужиться”[34]. Гибельность неправильного руководства состоит в том, что неискусный старец не может не направлять духовную жизнь пасомого по пути, на котором стоит сам. Если духовник сам стоит на ложном пути, то и другому будет преподавать этот путь. Эту мысль подтверждает святитель Игнатий: “Послушание образует повинующегося по образу того, кому он повинуется”[35].

Именно поэтому в святоотеческой литературе можно найти немало слов и наставлений по поводу выбора духовного отца.

Прежде всего, выбор духовника считался неотъемлемым правом избирающего. Практика избрания послушником духовника своими корнями уходит в период зарождения и расцвета монашества. Наряду с возвышеннейшим учением о безусловном послушании в Древней Церкви избрание духовника было едва ли не единственным “своеволием” новоначального монаха или послушника. Так уже у святителя Василия Великого в правилах мы находим: “Дать ему (т.е. новоначальному) наставника, какого сам изберет”[36]. В дополнение советуется брать духовника построже. Тот же святой муж учит: “С великой заботливостью и обдуманностью постарайся найти мужа, который непогрешительно предшествовал тебе в образе жизни, хорошо умел руководить шествующих к Богу, украшен был добродетелями, был сведущ в Божественных Писаниях, не рассеян, не сребролюбив, …силен в назидании сближающихся с ним, не тщеславен, не высокомерен, не льстив, не изменчив, ничего не предпочитал Богу”[37]. Таким образом великая заботливость и обдуманность требуется от того, кто ищет духовного отца. Святые отцы настойчиво требует испытывать со смирением духовников в чьи руки хотим доверить свой внутренний мир. Преп. Иоанн Лествичник сравнивает послушника, ищущего старца с больным, пришедшим к неизвестным врачам. Он советует пребывать в неведомой больнице как бы мимоходом, а между тем тайно рассматривать искусство докторов. Когда же появится уверенность в подлинном значении последних, когда “почувствуешь пользу в твоих недугах, - пишет преподобный, - а наиболее если найдешь между ними то, чего и должно искать, то есть врачевство душевной надменности, тогда уже и приступи к ним и продайся на злате смирения, на хартии послушания ...”[38].

Данное замечание крайне важно в силу возникшей в последнее время проблеме младостарчества. Термин «младостарчество» как нельзя лучше раскрывает суть данного явления. Касаясь этой темы в «Обращении к клиру и приходским советам храмов г. Москвы» от 15 декабря 2001г., Святейший патриарх Алексий II сказал: “Есть о чем задуматься нашим пастырям, если по-прежнему не хватает опытных, а главное – неравнодушных к пасомым, ревностных, любящих духовников, способных бережно и терпеливо вести человека к Богу, поддерживать новоначальных в их первых шагах на монашеском пути. Мы не раз говорили о так называемом “младостарчестве”. Совершенно недопустимой, противоречащей традиции Церкви следует считать позицию отдельных духовников, которые ограничивают Богом данную человеку свободу, навязывают пасомым свою волю и фактически ведут их не к Богу, а к себе. Таким пастырям необходимо понять, что своим неправильным подходом они не только удаляют человека от спасительного пути, но и разрушают мир в обители”[39].

Причиной появления “младостарчества” является ложное понимание основополагающих аспектов духовной жизни – таких как духовное руководство и послушание. Ко второстепенным причинам можно отнести неправильную оценку своего духовного состояния как пастырем, так и пасомыми.

Так, не всегда иерей, убеленный сединами, прослуживший не один десяток лет, является источником духовного опыта и мудрого совета и наоборот. На вопрос: “Есть ли в наше время старцы?”, - известный духовник Свято-Троице-Сергиевой  Лавры архимандрит Кирилл ответил: ”Старцы – незнаю. Старики – есть”.[40]

Несомненно, что возраст и многолетняя практика служения имеют немаловажную роль в становлении пастыря, но при условии соблюдения основополагающих правил духовной жизни – правильное понимание духовного руководства и послушания.           

Широкое распространение “младостарчества” тесно связано с реалиями нашего времени. Новообращеные составляют большую часть Церкви - это касается не только мирян, но также монашествующих, и священников. Отсутствие домашнего религиозного воспитания зачастую приводит к тому, что придя в Церковь в зрелом возрасте, человек воспринимает аскетические наставления и все святоотеческое учение сквозь призму своего сознания, оторванного от традиций Церкви. Особенно страшно, когда человек, обратившись к вере, минуя покаяние, устремляется к высшим подвигам и желает высоких дарований. В самом ближайшем времени “подвижник”, возомнив себя бесстрастным и безгрешным, берет на себя роль духовного наставника, самочинно присваивает себе право на духовную (чаще всего неограниченную) власть.

Не имея соответствующего благодатного дарования, и не понимая сути и всей ответственности делания духовного руководства, “младостарец” в тоже время встречает среди своей паствы достаточное число людей, готовых смело вверить себя такому обманчивому водительству. В результате он сам и его мнимые послушники взаимно поддерживают друг друга в состоянии обольщения. Отличительной особенностью такого прихода или общины является экзальтированность прихожан, рассказы о чудесах и необыкновенных дарованиях батюшки. Искажение духовной жизни естественным образом приводит к отклонениям приходской жизни. О некоторых из них говорит в своем докладе Святейший Патриарх: “Отдельные же современные старцы, а вернее их будет называть “младостарцами”, не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк. 11:46), применяют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части еще духовно не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве.[41]

Неправильное, искаженное понимание духовного руководства сказывается на всех видах и формах церковно-приходской жизни. “Люди идут в церковь, чтобы встретиться со “своим батюшкой”, а не со Христом”.[42] Происходит самоизоляция прихода, паствы, которая поддерживается самим пастырем.

Хотелось бы сказать несколько слов о благословении, которое берется у духовника или простого священника. Верующий человек берет благословение на какое-либо дело (естественно, которое он считает богоугодным). Он выражает этим свою решимость видеть причину успеха в помощи Божией, а также готовность к неуспеху этого дела, если оно Богу не угодно. “Да будет воля Твоя” (Мф.XXVI, 42), - вот православный смысл благословения. Беря благословение, человек не может быть полностью уверен, что дело,  которое он просит освятить Божественной благодатью, угодно Богу. Поэтому с человека не снимается ответственность за свои поступки. На практике можно встретить ложное понимание сути благословения, основанное на неправильном понимании воли Божией. Отсюда благословение воспринимается как некая индульгенция, которая освобождает от ответственности, что совершенно противоречит православному ее пониманию.      

ПРИМЕЧАНИЯ:

• [1] О духовничестве, с. 7.
• [2] Житие и писания Молдавского старца Паисия Величковского. М., 1892, с. 242-243.
• [3] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 4, , Аскетическая проповедь и письма к мирянам. 3-й изд., СПб., 1905, с. 243.
• [4] Авва Дорофей, цит. соч., с. 50.
• [5] Цит. по Смирнов С. Духовный отец…, с. 52.
• [6] Блаженный Диадох, епископ. Творения. Т. 1. Киев, 1903, с. 128.
• [7] Цит. по Смирнов С. Духовный отец…, с. 53.
• [8] Добротолюбие. Наставление свв. Варсонофия и Иоанна. Гл. 63. Цит. по Смирнов С. Духовный отец…, с. 59.
• [9] Свт. Василий Великий. Цит. по Старчество. М., 1997, с. 57.
• [10] Свв. Варсонофий и Иоанн. Цит. по Смирнов С. Духовный отец…, с. 58.
• [11] Цит. по: Отечник, №7, с. 71.
• [12] Там же, с. 71-72.
• [13] Там же, с. 127.
• [14] Свт. Игнатий (Брянчанинов). Цит. по: “Старчество”. М., 1997, с. 45.
• [15] Там же, с. 48.
• [16] Там же , с. 53-54.
• [17] Там же, с. 54.
• [18] Там же, с. 53.
• [19] Отечник, №7, с. 7.
• [20] Святитель Феофан Затворник. Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения. М., 1995, с. 3-4.
• [21] Отечник, №7, с. 41.
• [22] Авва Дорофей, цит. соч., с 37.
• [23] Святитель Феофан Затворник. Что потребно покаявшемуся…с. 3.
• [24] Отечник, №7, с. 88
• [25] Цит. по: Соловьев, А., прот. Старчество по учению святых отцов и аскетов. Семипалатинск, 1900, с. 34.
• [26] Святитель Феофан Затворник. Что потребно покаявшемуся… с. 6.
• [27] Душеполезные поучения преподобных оптинских старцев. 2 т. Изд. Введенской Оптиной пустыни, 2000., т. 2й, с.552.
• [28] Там же, с. 557.
• [29] Там же, с. 558.
• [30] Игумен Никон (Воробьев). Нам оставлено покаяние. М.1998, с. 287.
• [31] Путеводитель по православной аскетике. СПб., 1999, вып. 3.,с. 77.
• [32] Там же, с.  78.
• [33] Цит. по: Соловьев А.,  прот. Старчество…, с. 38.
• [34] Душеполезные поучения…, т. 2й, с. 281.
• [35] Епископ Игнатий (Брянчанинов). Соч. Изд. "Правило веры". М. 1993. Т. 5. с. 72.
• [36] Цит. по: Старчество. М., 1997, с. 16
• [37] Отечник, №7, с. 22.
• [38] Там же, с. с. 68-69.
• [39] Обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II к клиру и приходским советам храмов г. Москвы на Епархиальном собрании 15 декабря 2001 года. М., 2002, с. 40.
• [40] О духовничестве. Клин 2000, с. 136.
• [41] Там же, с. 10.
• [42] Там же, с. 13.

• < Назад
• Вперёд >